Поселившись в деревне и окунувшись в новую жизнь, мама многому удивлялась. И не всё понимала и принимала. Женщинам, которые курили и не всегда выбирали выражения, мама говорила, что это не красиво.
Было у мамы, да и у бабушки с дедушкой и их детях – маминых братьях и сёстрах, чувство врождённой культуры поведения. Проявлялось это и у нас.
Когда мама была жива, я начала записывать её воспоминания, что-то вроде родословной. В эту тетрадь сделала запись её младшая сестра Тоня.
« В нашем доме у первых на деревне появились граммофон, потом патефон. Много пластинок с романсами. Братья Петр, Дмитрий, Николай, Иван и Павел часто собирались с друзьями, устраивали концерты, читали наизусть Пушкина и Лермонтова. Все умели играть на гитаре, мандолине и балалайке. Вместе исполняли « Светит месяц», « Во саду ли…», « В крови горит огонь желаний» и другие песни и романсы.
Это всё происходило до Великой Отечественной Войны».
Мама моя, Агриппина Дмитриевна, была заводилой во всех делах. В наш дом любили в долгие зимние вечера приходить соседи. Мы, дети, заготавливали днём лучины на случай отсутствия керосина. И вот под треск лучин взрослые читали по очереди вслух «Вия», «Вечера на хуторе близ Диканьки» и многие другие.
Мы обычно сидели на кровати. От страха прислушивались к каждому скрипу в доме. Боялись выходить по нужде во двор.
Мама на такой случай посоветовала при входе в тёмные сенки говорить: «Не я тебя, раб, боюсь, а ты меня, раб, бойся». И страх проходит. И тут же рассказала свой случай. Возвращалась как-то поздно. Зашла в сенки и сказала: «Не ты меня, раб, бойся, а я тебя, раб, боюсь». Спохватилась, что все перепутала и с визгом заскочила в дом. Перепугала всех домашних. И долго потом над ней потешались.
Любила мама стихи. Иногда читала наизусть Пушкина, Некрасова или Ярослава Смелякова. Особенно ей нравилось стихотворение:
Если я заболею,
К врачам обращаться не стану.
Обращаюсь к друзьям
( Не сочтите, что это в бреду):
Постелите мне степь,
Занавесьте мне окна туманом,
В изголовье поставьте
Ночную звезду.
Я ходил напролом.
Я не слыл недотрогой.
Если ранят меня
в справедливых боях,
забинтуйте мне голову
горной дорогой
и укройте меня
одеялом в осенних цветах.
Порошков или капель - не надо.
Пусть в стакане сияют лучи.
Жаркий ветер пустынь,
серебро водопада -
вот чем стоит лечить.
От морей и от гор
так и веет веками,
как посмотришь - почувствуешь:
вечно живём.
Не облатками белыми
путь мой усеян, а облаками.
Не больничным от вас ухожу коридором,
а Млечным Путём.
1940
Мама, я и сестра Ирина, и любимые мамины цветы марьины коренья.
Было у мамы, да и у бабушки с дедушкой и их детях – маминых братьях и сёстрах, чувство врождённой культуры поведения. Проявлялось это и у нас.
Когда мама была жива, я начала записывать её воспоминания, что-то вроде родословной. В эту тетрадь сделала запись её младшая сестра Тоня.
« В нашем доме у первых на деревне появились граммофон, потом патефон. Много пластинок с романсами. Братья Петр, Дмитрий, Николай, Иван и Павел часто собирались с друзьями, устраивали концерты, читали наизусть Пушкина и Лермонтова. Все умели играть на гитаре, мандолине и балалайке. Вместе исполняли « Светит месяц», « Во саду ли…», « В крови горит огонь желаний» и другие песни и романсы.
Это всё происходило до Великой Отечественной Войны».
Мама моя, Агриппина Дмитриевна, была заводилой во всех делах. В наш дом любили в долгие зимние вечера приходить соседи. Мы, дети, заготавливали днём лучины на случай отсутствия керосина. И вот под треск лучин взрослые читали по очереди вслух «Вия», «Вечера на хуторе близ Диканьки» и многие другие.
Мы обычно сидели на кровати. От страха прислушивались к каждому скрипу в доме. Боялись выходить по нужде во двор.
Мама на такой случай посоветовала при входе в тёмные сенки говорить: «Не я тебя, раб, боюсь, а ты меня, раб, бойся». И страх проходит. И тут же рассказала свой случай. Возвращалась как-то поздно. Зашла в сенки и сказала: «Не ты меня, раб, бойся, а я тебя, раб, боюсь». Спохватилась, что все перепутала и с визгом заскочила в дом. Перепугала всех домашних. И долго потом над ней потешались.
Любила мама стихи. Иногда читала наизусть Пушкина, Некрасова или Ярослава Смелякова. Особенно ей нравилось стихотворение:
Если я заболею,
К врачам обращаться не стану.
Обращаюсь к друзьям
( Не сочтите, что это в бреду):
Постелите мне степь,
Занавесьте мне окна туманом,
В изголовье поставьте
Ночную звезду.
Я ходил напролом.
Я не слыл недотрогой.
Если ранят меня
в справедливых боях,
забинтуйте мне голову
горной дорогой
и укройте меня
одеялом в осенних цветах.
Порошков или капель - не надо.
Пусть в стакане сияют лучи.
Жаркий ветер пустынь,
серебро водопада -
вот чем стоит лечить.
От морей и от гор
так и веет веками,
как посмотришь - почувствуешь:
вечно живём.
Не облатками белыми
путь мой усеян, а облаками.
Не больничным от вас ухожу коридором,
а Млечным Путём.
1940
Мама, я и сестра Ирина, и любимые мамины цветы марьины коренья.
Сообщения
Комментариев нет:
Отправить комментарий