Как муж снимался в «Даурии»

Читали мы романы о жизни казачества и о событиях, происходящих в Даурских степях, вместе с мужем Геннадием. Эти места он хорошо знал. Однажды мы узнали, что в Чите Е.Капелян начал съёмки фильма «Даурия» по роману К. Седых.

У нас был отпуск. А сборы были недолгими. И мы отправились в Читу.

Всех добровольцев для съёмок переодевали. Мужа – в одежду купца. Штаны, заправленные в сапоги, белая рубашка с галстуком, пиджак, кепка с блестящим козырьком да наклеенные усы.



Выдали ружья. Пока они ползали между деревьев в сквере, «стреляли» по красными, я с детьми находилась поблизости и фотографировала их передвижения. В фильме эпизоды в сквере промелькнули в течение нескольких секунд.

Но зато остались фотографии на память. И приятные воспоминания.

Видит око да зуб неймёт.

Скопа на скале, недоступной для любителей поживиться отложенными яйцами, соорудила своё гнездо.

Эту хищную птицу я выложила на клей ПВА из речной гальки. Окрасила лаком для ногтей. Обрыв выполнен из песка. Использованы здесь корешки, мох и скорлупка ореха.

Эту картину я подарила внуку Дане на день рождения в 1999 году.

Затей и Капка.

Иногда я перечитываю тетрадь с воспоминаниями мамы. Сегодня прочитала о братьях Затее и Капке. Они были родственниками Арины. Арина – жена моего дяди - Мефодия Кириллова.

Один из братьев Затей был обременён семьёй. Второй Капка – не имел детей. Какой-то осенью братья поделили хлебные снопы на гумне поровну. И каждому из них не спится в собственных постелях.

Затей думает: - Обделил я брата, у меня-то дети подрастают, помощниками становятся. А у брата детей нет – один он.

И Капка засовестился: - Нехорошо я поступил, у брата семья большая, едоков много, а нас всего двое.

Думали думы братья, да и пошли каждый на свое гумно. Затей подхватил сколько было по силам да понёс к брату на гумно. И Капка так же сделал. И встретились братья на полпути. И поняли друг друга.

А в деревне потом долго потешались над ними. Да ставили в пример своим детям.

Как темнокожего истукана сменить на важного блондина

Задумали расселить детей, и предложили им выбрать себе комнаты. Дане оказалось всё равно, а Саша сразу заявила свои права на кабинет. Это самая тёплая, но и самая маленькая комната. Дане досталась большая, но самая холодная.

У Дани в комнате есть гардеробная. А вот у Саши ничего нет. Вспомнили про старый шкаф, большой и почти чёрный. Выкинуть не успели. И теперь решили его изменить. Поскольку фон на цветочных обоях в комнате белый, то и дверки шкафа и антресолей покрасили в белый цвет. Появилась идея – украсить шкаф рисунками и цветами, как на обоях.

Чёрную акриловую краску я разбавила белой до темно-серого цвета. На дверках и антресолях нарисовала цветы и завитушки. Рисовала кисточкой, где-то сплошной линией, где-то пунктиром и точечками. На боковую часть переползли такие же рисунки с обоев.

Теперь часть стены занял шкаф. Он слился в гармонии с обоями и больше совсем не похож на прежнего темнокожего истукана. Стал важным и нарядным блондином.
Внутри на дверки Саша наклеила свой портрет и нотные странички. Стенки оклеили обоями. Так старый шкаф получил вторую жизнь.

Дед Дмитрий – казак и трубач.

Жили мы, Забайкальские казаки, вольно. Службу казачью строго несли и всякую домашнюю и крестьянскую работу исполняли за милую душу. Сёла наши по Аргуни были расположены. Людные да богатые.

Люди весёлые, на работу удалые. Всяк был себе хозяином. А работа хоть и тяжелая, так ведь на себя это было. А своя ноша не тянет.

Так рассказывал дедушка Дмитрий Иванович Кириллов о своей казачьей жизни. Жизни до революции.

Сейчас что стало с этими сёлами? – говорит он – Места, где наши деды да прадеды жили, травой да бурьяном поросли. Самых работящих да хозяйственных казаков раскулачили. Многих в тюрьмах да лагерях сталинских погноили, другие за границу успели уйти да по городам на казенный паек подались.

Служил дед на службе казачьей во взводе трубачей. Было их около сорока человек. Хранилась фотография трубачей в семье. А сейчас остался только клочок газеты « Комсомолец Забайкалья» со снимком их взвода. Да обрывок статьи, где рассказывалось о Митрии – Забайкальском казаке. Взвод входил в состав 1-го Читинского полка Забайкальского войска. Снимок относится к 1906-1909 гг.

Многие годы хранил он два своих Георгиевских креста да советские награды « Знак Почета» и медаль « За доблестный труд» у Васильевны. С Васильевной после смерти Анастасии Андреевны он прожил около 20 лет. Да вот то ли она награды не сохранила, то ли её дети. Но так или иначе его награды не вернулись его наследникам.

Прожил Дмитрий Иванович около 90 лет. Строг был. Побаивались его, но и уважали. Отличался аккуратностью во всём. Не любил баловства за столом – еда это святое.


Как обижали Анастасию.

Отличался Дмитрий Иванович и справедливостью своей. В обиду слабых не давал. Вот что написала Антонина в своих воспоминаниях о матери Анастасии Андреевне.

Когда Дмитрий служил, Анастасию сильно обижали. Сестра Дмитрия Евдокия, жена его брата Арина и приживалка свекра Ивана Сергеевича. Тот был безвольным и не мог защитить.

Эти заговорщицы написали письмо от имени Дмитрия, где он якобы сообщал о своей женитьбе в Чите. Анастасия измученная непосильным трудом и переживаниями перестала спать. Много плакала. Её начали преследовать страхи.

Тётки заперли её в пустом доме. Почти не кормили. Да ещё и пугали: то курицу вдом через окно закинут, то стучат в окна и двери.

Ехали мимо дома братья Ивановы Мирон и Андриан. Услышали стоны и крики. Подошли к дому. Поговорили с Анастасией. Да и съездили к её матери за 8 верст, привезли. Да отправили попуткой письмо Дмитрию. Он приехал быстро.

Навел порядок в доме. Свозил Анастасию к врачам. Только и надо было ей снотворное. Стала хорошо высыпаться, болезнь и прошла. И никогда не возвращалась.

Дмитрий увёз Анастасию с дочкой Груней с собой на службу. Там она работала и до конца службы была с ним.